Республика ШДП (немного личные заметки дифирамбного характера)

Хотя, конечно, это вовсе не республика – это исключительно монархия. Правда, довольно мягкая, справедливо-милостивая, пожалуй, конституционная. Но бывает, что и с заметными оттенками абсолютизма – в основном, в зачетно-экзаменационную пору

Как и положено, есть здесь строгие сановники-учителя, есть заботливые советники-наставники, есть ученический люд, чаще хулиганистый, но иногда и смирный, особенно когда Великий Пост. Разумеется, монарх-настоятель, одно упоминание о внеплановом присутствии которого на уроке заставляет школярские ряды затягивать пояса. Это не дореволюционная классическая гимназия и не духовная семинария в Сергиевом Посаде. Это певческая школа при храме МГУ в самом центре современной Москвы, через дорогу от боулинг-клубов, подземных бутиков и круглогодичных «фестивалей пива» в Александровском саду.

Приходит сюда самый-самый разнообразный народ – те, кого ШДП-шная приемная комиссия согласится отнести к разряду юных и подающих хотя бы самую призрачную надежду. Приходят в большинстве своем, как правило, потому, что очень уж красиво поет хор в собственном храме или в монастыре во время паломнической поездки, в которую поехал впервые, – настолько хорошо, что невмоготу становится однажды просто стоять рядом и тихонько молиться, а надо – так же, с ликованием, стройно, общо. Клирос начинает манить, как магнит, и в итоге приходишь на мостик к нему – в певческую школу. Приходишь за нотами, аккордами, с просьбой настроить наконец тебе это непослушное ухо, по которому когда-то прогулялся мишка, – и остаешься вдобавок еще и очарованный какой-то необычной атмосферой, которой раньше и не встречал. Когда ты вдруг находишь себя непонятно в какой эпохе. Здесь – вдруг! – послушание начальству становится достоинством и тебя не удивляет. Модный ироничный скептицизм в отношении руководства – неуместен, да и не нужен, и самому себе, критичному и дерзкому, нежелателен. С молодыми веселыми преподавателями по сольфеджио и церковному обиходу травишь анекдоты за чаем после урока, взаимно обращаясь друг к другу на «вы», хотя так непривычно, странновато называть ровесника по имени-отчеству… Так же непривычно для человека, оттрубившего пять лет за партой в светском вузе, читать молитву до и после учения и обеда. Так же странновато для современной девицы, прошедшей самовоспитание на дамских журналах и рок-вечеринках, приучать себя к длинной юбке и платку как обязательному атрибуту клиросного служения.

Однако ж эти в каком-то смысле экзотические для современной среды моменты не отталкивают и не вызывают протеста, а, напротив, скорее даже притягивают приходящих в школу. Возможно, причина этого – в том, что молодым гражданам, уже успевшим внутренне устать от суетности и требований «соответствовать стандарту» нынешнего времени, нужна спокойная классическая традиционность?

И привлекательными оказываются прежние, именно классические формы и обучения, и общения, и личного поведения, которые, как оказывается, очень легки для восприятия, и в этих формах комфортно существовать. Каким образом – возможно, после согласования на закрытых от населения таинственных собраниях в кабинете у отца настоятеля – удается педагогам школы поддерживать этот «вечный дух», или его дополнительно сохраняют в себе университетские своды, переучившие массу доблестных умов, – простому рассуждению неведомо. Однако дух этот чувствуется всегда, когда после суматошного дня, студенческих забот или офисных страстей оказываешься в классе и после «Царю Небесный» занимаешь привычное место среди своих «голосов» и открываешь ноты «Херувимской» напева Ниловой пустыни.

Это – если говорить об атмосфере, которая, помимо любви к православному пенью, зовет «подданых» ШДП-шного государства вновь входить в его ограду. Но, конечно, нашу школу можно описывать по-разному и выделять ее различные достоинства. Если говорить о содержании, в первую очередь, пожалуй, следует отметить то, как певческая школа приучает понимать и любить богослужение, познавать его изнутри, через самый ценный опыт – опыт действенного соучастия в службе. Служба как будто «раскрывается» навстречу – и через освоение ее слаженной музыкальной гармонии, и через «расшифровку» (учитывая видимую сложность церковнославянских текстов для современного слуха, что, кстати, тоже помогают преодолевать в школе) структуры богослужебного хода. А после первых практик пения на клиросе, самостоятельного чтения часов и Шестопсалмия (будничная Литургия в утренние часы зимой, когда еще темно и совсем мало народу, все так укромно, храм кажется маленьким, и твое пение, пусть даже не очень умелое, все равно – как будто нужная часть всей картины) вдруг пропадает накопившаяся усталость, и слышать регентский тон хочется снова и снова.

Есть и еще один, крайне важный момент, еще одна «функция», которую несет в себе школа для своих участников. Каждому проходящему путь веры известно, что Господь часто посылает обстоятельства, ситуации житейско-бытового плана, которые облегчают воцерковление, делают Православие родным и понятным. Это могут быть и теплые встречи, и уютные компании, и спонтанные поездки с друзьями по монастырям – не сознательно паломнические, а скорее авантюрные, но во время которых душа все равно волей-неволей встречается с благодатью. К таким ситуациям относятся приходские послушания, которыми человек начинает заниматься часто просто из-за тяги к делу и незаметно приходит к Богу. Певческую школу можно назвать просто кладезью таких возможностей – расположить пришедшего человека, показать ему ясность, простоту и «нестрашность» Православия через красоту песнопений и ее доступность, коллективное стояние на клиросе фактически уже сдружившейся компанией, подшучивание друг над другом, с целью скрыть дрожь в собственных коленках накануне самых «грозных» экзаменов – по литургике и сольфеджио…

Много, много, без конца можно приводить таких примеров, сближающих самых разных людей в рамках школы, благодаря которым они своим путем знакомятся с Церковью. Начиная с первых совместных попыток нескладно петь тропари на три партии, неуверенно пробовать возможности собственного голоса, незнакомого самому себе, на вокальных занятиях, заканчивая вечерними чаепитиями на кухне и украшением классов к Татьянину дню. И, видимо, за последние три года школа так сумела укрепить в себе эти ценные внутренние способности (в основном – способность обнаруживать и показывать радость в церковном служении и делании), что почувствовала возможность широко делиться этим с окружающими и теперь каждое лето выезжает на ответственную миссионерскую практику в Костромскую область.

И, наконец, невероятно радостны большие праздничные богослужения на Пасху и Рождество, на которых разрешают попеть вместе с «большим» хором, а потом – и ночи, проводимые в храме вместе с однокашниками после службы. Это атмосфера такого православного детства… которого большинство из нас были лишены, но которого каждому инстинктивно очень хотелось. Чтобы и елка с сюрпризами – или куличи и христосование, и балы в большой зале, но не просто потому, что это календарная дата – повод соответствующий, а потому, что Христос родился или настал праздников Праздник и Торжество из торжеств.

И после того, как все дружно, изо всех сил отпели службу, перекрывая даже временами, как кажется, «авторитетный» хор, выносят Чашу, которая – также для всех. А потом, после большой трапезы, как известно, – «продолжения богослужения», на которой фейерверки заменяет то всеобщее громогласное пение тропарей, то взрывы хохота от шуток батюшек, так хорошо бывает собраться своим ШДП-шным профсоставом в одном из классов, где пианино, и вполголоса пропеть только что прошедшую службу – потому что молчать нет сил, потому что в праздник, когда рядом столько поющих, молчать нельзя. Сонный «авторитетный» хор, которому утром петь по новой, сначала стучит в стенку, требуя покоя, а потом вдруг подтягиваются отдельные солисты, которым тоже спать отчего-то неохота, и все тихонько поют вместе. А за окошком – метель по Большой Никитской или пасхальный рассвет над Кремлем.

Соборности, которой земля православная держится, далеко ходить искать не надо – ее можно обнаружить в том числе и в такие ночи в классах нашей школы. Наверное, это и есть современное гражданское общество «по-русски» – вырастающее на связях православной приходской общины, когда взаимопонимание приходит не через совместное отстаивание прав и свобод, а через – наконец-то! – удачно спетый сложный аккорд в «Земле русская».

Так что… прокимен, глас третий: пойте Богу нашему, пойте!