Путь к разрыву

К глубочайшему сожалению, первые шаги к разрыву были совершены на Востоке. В 726 г. средневековый греческий этнос вступил и фазу надлома — иконоборческие эдикты императора Льва Исавра поработили империю ереси. Это изолировало ромейскую империю, от нее отвернулись христиане Востока, жившие в пределах мусульманских владений. И до этого бывали случаи разрыва общения между кафедрами Рима и Константинополя в годы ересей и расколов. Однако на ссоры между первоиерархами обращают внимание в лучшем случае епископы, да и то не все. Иконоборческий же раскол был разрывом культурным. Запад обрывает все свои связи с Востоком, оттуда перестают приезжать в Константинополь учиться. Вследствие этого над Западом сгущается ночь темных веков Средневековья. Это примерно двухсотлетний период (VIII-IX вв.), когда трудно было найти не только грамотных графов, но и грамотных королей. По сути, единственным центром образованности и цивилизации остаются бенедиктинские обители. Исключением оставалась Ирландия. Но хотя бы единицы высокообразованных людей были необходимы, кто-то должен был занять епископские кафедры, монархи нуждались в опытных советниках. Надо было где-то завершать образование.

Пройдут века, прежде чем будут открыты первые университеты на Западе, Константинопольский был забыт, зато в VII в. появляется университет в мусульманской Кордове. И молодые люди Запада, отвернувшись от еретиков-иконоборцев, бросаются в объятия иноверцев. В Испании их учителями были профессора-мусульмане или иудеи. Первые относились к своим студентам-христианам в общем-то дружелюбно, но бывшая у них в моде аристотелева логика грозила бедой. Они прививали студентам мастерство тщательного рационального анализа, расчленявшего все, в том числе и веру. Нельзя не упомянуть и въедливого влияния суфийского универсализма, стремящегося уравнять все религии. Профессора-иудеи к студентам-христианам относились несколько хуже. Они отнюдь не стремились обратить их в свою веру, но прививали скептическое отношение ко всякой религии. А свой скепсис студенты потом приносили в римо-католичсскую среду. Эпоха иконоборчества закончилась, отношения между Западом и Востоком восстановились, и никто не считал христианский мир распавшимся. Никто, в общем-то, не относился враждебно к другой половине христианской ойкумены, во всяком случае, не более враждебно, чем относились к людям другой нации. Но объединившись, христиане обнаружили, что они разные, что за полтора-два века они стали друг на друга не похожи, иначе себя ведут, иначе мыслят. И поэтому следующий раскол, произошедший в середине IX в. в патриаршество св. Фотия, обнаружил, что у христиан Востока и христиан Запада не совпадает Священное Предание. Любому ясно, что границы Предания невозможно установить с такой же четкостью, как границы Писания. Но и Восток и Запад полагали источниками своей веры и Предание, и Писание. Предание считали даже более важным, памятуя о том, что оно отражает таинственную жизнь Духа в Церкви. Так что расколовшая христианский мир поправка к Символу веры об исхождении Святого Духа была отнюдь не умозрительным построением. Это был результат длительной жизни двух половин Церкви в разрыве. Предание стало разным.

Добавим к этому совершенно различные традиции в монастырях. Вспомним о том, что Восток оставался более городским по сравнению с начинавшим феодализироваться Западом, о различных порядках в придворной среде. Однако вряд ли кто-то будет утверждать, что Рим и Константинополь, западные, и восточные христиане обречены были на раскол, на взаимное недоверие и вражду. И все же две культуры уже сложились. Каждая из них стремилась включить в свою сферу влияния новообращенные народы, а их было в то время немало. В IX-Х ее. вновь оживает христианское миссионерство. И если мы не признаем факт существования двух культур, то мы ничего не поймем в проблеме выбора веры русскими при равноапостольном Владимире. Выбирать Церковь не приходилось — она была едина. Выбирать администрацию, принадлежность к тому или иному диоцезу — слишком локальная политическая задача, чтобы о ней стоило помнить через века. В тс времена вряд ли придали этому сколько-нибудь серьезное значение. Выбирали культуру, выбирали и стержень культуры — культ, образ и тип богослужения.

Раскол

И вот в 1054 г. разражается великая схизма — разрыв Рима и Константинополя, разделение Церкви на западную и восточную. Но в первое время немногие воспринимают это всерьез. Считать раскол окончательным не было никаких причин, подобное бывало и раньше, и образованные люди это прекрасно знали. По-прежнему между западными и восточными христианами заключались браки. Русские князья женились на западных принцессах и отдавали в жены иноземцам своих дочерей. Были, конечно, и исключения. Известно, что как чужих воспринимал латинян преподобный Феодосий Печерский, однако есть основания считать, что он принадлежал к меньшинству. Когда в 1096 г. героический Запад нашивает кресты на суконные плащи и отправляется в Святую землю, крестоносцы стремятся не только отобрать святыни у иноверцев, но и освободить своих братьев — восточных христиан. Как к братьям относились к крестоносцам и сами восточные христиане. Мы привыкли к скептическому и резко отрицательному отношению к крестовым походам. Почему-то крестоносцев принято изображать безумными и наглыми захватчиками, которые в конце концов надоедают арабам, и тс изгоняют их со своей земли. О том, что и сами арабы были захватчиками и что большинство населения в Палестине все еще составляли христиане, обычно забывают. Изображать крестоносцев искателями наживы еще более нелепо.

Существует множество причин и этнических, и политических, и экономических, которые необходимо учитывать при изучении крестовых походов, но сама крестоносная идея, которой следовало большинство крестоносцев, была одной из самых светлых, жертвенных и героических идей за все две тысячи лет христианской истории. К тому же это была идея, наполненная глубочайшим христианским смирением. Вспомним, как Готфрид Бульонский, имея возможность стать королем Иерусалима, отказывается от венца, утверждая, что не посмеет надеть королевский венец там, где носил терновый венец единственный подлинный Король. И на его надгробии был высечен его титул: «Готфрид Бульонский, защитник Гроба Господня». О том, насколько мало считались христиане Востока с якобы окончательным разрывом, свидетельствует малоизвестный факт: первого латинского епископа в Палестине рукоположил православный Патриарх Иерусалима. Следовательно, предложенный ему латинский клирик был с его святительской точки зрения настоящий христианский священник. К сожалению, можно констатировать и другой факт: ведь идеи хватило только на одно столетие. В 1203 г. рыцари 4-го крестового похода героически взяли христианский город Задар, а в следующем году мир был потрясен не менее, чем разрушением Вавилона ассирийским царем Сенаххерибом или взятием Рима Одоакром, — крестоносцы разорили Константинополь. Вот это был разрыв. Видно, не прошли даром и ученичество в Кордове, и заложение основ рационального схоластического богословия. Западу был дан еще один шанс послужить общехристианскому делу.

Он пришел из великой степи, с монголами. Монголы не были христианами, они исповедовали свою черную веру Бон, но многие из народов, включенных в орду, христианами были, правда, не вполне правоверными. Они были несториане. Богословских тонкостей не только простые воины, но и правители, как правило не понимали. И несториане Востока решительно направили силы грозной монгольской волны против мусульман ближнего Востока. На Западе хана Хулагу и его любимую супругу Докуз-Хатун сравнивали с Константином и Еленой. Один из командиров хулагидского войска Китбуга Нойон, найман и христианин, готовился нанести смертельный удар египетскому войску из египетских наемных рабов мамлюков. Он не мог ожидать чудовищного предательства. В Акре крестоносные рыцари всерьез обсуждали возможность прямого военного союза с мамлюками, союза христиан и мусульман против христиан. Китбуга был разбит. Если в 1204 г. крестоносцы предали своих братьев-христиан в Византии, в 1260 г. они предали христианство. Предательство незамедлительно обернулось потерей Ближнего Востока. В 1268 г. пала Антиохия, в 1291 г. — Акра, последняя крепость крестоносцев в регионе. Но это полбеды. Озверевшие мусульмане резали христиан, чего не было никогда раньше: ни при правоверных халифах, ни при чудовищных еретиках фатимидах. ни при рыцарственном курде Саладине — никогда. Именно с этого момента Ближний Восток перестал быть христианским и стал мусульманским по вине Запада.

Мусульманам уступали, зато христиан Востока стремились подчинить любой ценой. Это Лионская уния, затем хорошо известная Феррара-флорентийская, навязанная последнему императору Константинополя в тяжелейших политических условиях. Это агрессия против Балканских христиан, это агрессия против Руси орденских немцев, венгров, поляков. Факты слишком хорошо известны, и их множество.

К концу XV в. сохраняется только одно государство, защищающее восточных христиан, их Церковь, их культуру, — Россия. А в XVII в. Запад начинает восстанавливать свое единство, чего и добивается в следующем столетии. Договориться о единстве в рамках культа было невозможно, ибо протестантизм, по сути, его отбросил, — культ больше не являлся стержнем культуры. Договориться на уровне культуры тоже было нереально. В подтверждение этого факта посмотрим на то, как спорят представители различных конфессий. Стоит, например, католикам, деятелям Контрреформации, сделать своим оружием барокко, как протестантский мир обращается к классицизму. И Запад договорился о единстве на уровне цивилизации.

Так христианский мир превратился в мир цивилизованный, а затем принял это словосочетание как свое новое название. В нем своя бесспорная семантика — это мир, где наверху — как условие единства — цивилизация. Их было много, но вершиной человеческого бытия был культ богослужения. Вокруг этого стержня развивалась культура, которая и порождает цивилизацию. Нет ничего дурного в цивилизации. Конечно, пока она знает свое место, пока мы не ставим знак равенства между «Троицей» Андрея Рублева и горячей водой в кране, автомобилем и персональным компьютером. Именно это и сделал мир цивилизованный. Веротерпимость Запада вытекает из этой семантики. Культ безразличен и окружен полной терпимостью. Во многих странах возник даже откровенно сатанинский культ, и именно потому, что ему цена ломаный грош. Попробуйте проявить вольность не в вопросе культа, а в вопросе принадлежности к цивилизации, находясь на Западе.

Почему же агрессивен мир цивилизованный? Обратимся к примерам. Россия освобождает христиан Востока, освобождает столетиями: западнорусских — в Польше, христиан Закавказья, Балкан — в русско-турецких войнах при Екатерине II, Александре I, Николае I, потом наконец в русско-турецкой войне 1877-78 гг. Кто мешает? Запад. Причем русско-турецкая война велась русскими, которые твердо знали, что территориальных приобретений не будет. Она была чисто освободительной. Западные державы, объединившись на Берлинском конгрессе, лишили христианского правления, независимости, многих балканских христиан. В начале XX в. Запад не помешал туркам успешно провести геноцид армян и ассирийцев. Предоставлял убежище и финансировал русских революционеров, в том числе и откровенно террористической ориентации. Мы все знаем, что Ленин с большевиками получили крупные финансовые вливания от немецкого генерального штаба. Но мы с немцами воевали. Германия стояла на пороге поражения, от которого ее собственно и избавила русская революция. И другие революционные партии, в том числе и внешне благопристойные радикалы-кадеты, получали поддержку от союзных держав.

Английский посол Бьюкенен и французский Палеолог проявили преступную политическую активность в дни февральской революции. Запад разрушал союзницу Россию. В дни гражданской войны инспирировал территориальную экспансию поляков и прибалтийских режимов. Предавал белогвардейцев, которых потом и ограбил в галлиполийском и других лагерях, а после грабил и эмигрантов. Вот малоизвестный пример: значительные средства страхового общества «Россия» находились в США. Русские акционеры хотели получить свои средства. Американское правительство отказало им на том основании, что большевистское правительство национализировало компанию. Так кто же большевик? Ленин или господин президент? В 20-с гг. были преданы греки во время Турецкой агрессии Кемаля Ататюрка, которого финансировали большевики из Москвы. Затем в годы Второй мировой войны Запад учинил геноцид православных сербов руками хорватов усташей и наконец совершил одно из самых своих чудовищных преступлений, выдав русских людей Сталину на убой.

Логика в этом поведении есть. И первым ее подметил, по-видимому, В. Н. Ильин, к сожалению, забытый мыслитель и публицист первой эмиграции. Западу было нестерпимо видеть, что рядом существует мир, который достиг почти столь же высокой цивилизации, но не сделал этого ценой отказа от веры. Мир, в котором тс же паровозы, тс же самолеты, но на знамени у которого не слово «цивилизации», а по-прежнему крест Господень.

И когда я слышу западного доброжелателя, утверждающего, что мы бедны, но сохранили духовность, а это главное, — мне хочется возразить ему: это сделано вашими руками, это вы нас лишили если не паровозов, то персональных компьютеров. Вы полагаете нас своими братьями, вы хотите чтобы мы отнеслись к вам так же, сначала, по слову апостола: «Сотворите достойные плоды покаяния своего».