Во-первых, абортницы лежали в коридоре. Не потому, что там койки. Там нет коек. Там стоят кожаные диваны, на которых в обычное время сидят больные и посетители. Когда появлялись абортницы (а их специально накапливали, чтобы прооперировать оптом человек по пять-шесть), им всем стелили вот на этих диванах.
Дело даже не в том, что эта мебель для лежания не приспособлена. Тетки лежали у всех на виду. Все про тебя знают, что ты пришла делать аборт. По коридору мимо них ходили беременные, больные, но если женщина лежит в коридоре, она – абортница. Коридор –это лобное место.
Во-вторых, заметь, все эти тетки делали аборт за деньги. Это были хозрасчетные тетки. Они заплатили за то, чтобы там полежать в коридоре у всех на виду. Места в палатах были. Что мешало выделить под них отдельную палату и сложить их всех туда, я не знаю.
Михаил Нестеров. За приворотным зельемБольшая часть уходила через несколько часов, едва придя в себя после наркоза. Но, по-моему, они уходили потому, что невозможно было дальше лежать в коридоре, когда все мимо ходят и на тебя смотрят, как в зоопарке, а тебя плющит после наркоза.
Обращались с ними на редкость паршиво. Когда меня только привезли, сижу я в коридорчике, оформляюсь, звоню мужу, чтобы привез мне страховой полис. Мимо пробегает врач: «Это у нас что тут? Абортница?» Ей говорят, что нет, и вкратце обрисовывают ситуацию. И я вижу, что у нее меняется лицо. Это ее отношение ко мне меняется. В лучшую для меня сторону. Меня «приняли в люди», со мной можно стало разговаривать. Это был самый отвратительный момент.
Койка моя была у двери, я лежала и слышала, как этих теток оформляли в коридоре. У абортниц у всех, как правило – маленький ребенок. Или не особо маленький, но, тем не менее – есть. Аргумент, чтобы выписали поскорее: «Ребенок дома один (с папой, с бабушкой)». У каждой – муж. То есть, аборт делается с его ведома, а то и по его поручению.
Хуже всех пришлось девочке, которую положили к нам в палату, потому что до того, как ей делать аборт, ее надо было от чего-то там пролечить. У нее был годовалый ребенок, муж и свекровь. Все это – в одной комнате. Мы с этой девочкой были даже немного знакомы, больница-то районная, все всех хотя бы в лицо – знают. Ей 19 лет, она маленькая, худенькая, и две бабы, которые лежали со мной в палате, обоим лет под 60, устроили ей форменную дедовщину. Что бы она не сделала, находится повод подколоть. Она взяла себе обед: «Что – аппетит хороший?» Девочка есть не стала: «Совесть мучает?» Я, в конце концов, не выдержала:
– Элла Петровна, Клавдия Михайловна! Вы сами-то – никогда абортов не делали?
– Почему не делала? Делала! Я медсестрой работала в таком же отделении, ну и по блату…
– Сюда – как на работу, в год раза два!
– ?!
– Так время другое было.
– Сейчас-то – грех!
А у девочки – годовалый ребенок. Женщинам вроде бы понятно должно быть, что не нарочно она забеременела. Да и то, что на аборт не по своей личной инициативе, тоже – понятно. После этого разговора тетки поостыли, а Лена за мной стала хвостом ходить. Так и удочерила я абортницу. Когда меня выписывали, она слезами плакала. Страшно ей было оставаться там одной без меня. Видеть все это мне было очень неприятно.
А мама моя, как ты знаешь, в колледже преподает. И перед ее глазами такая разворачивалась история. 16-летняя девочка, приезжая, снимает где-то угол. И вот она забеременела и сделала аборт. И сказала об этом двум своим лучшим подружкам, которые сразу стали злейшими врагами. Мама моя обществоведение ведет, и вот ей вдруг в качестве примера аморального поведения стали в пример приводить Ксюшу. Чуть ли не на каждом занятии. Ксюша каждый раз – в слезы. Кончилось все очень плохо. Пришел Ксюшин мальчик, нашел этих обидчиц и постучал их слегка головами о стену. Девочки в больнице с сотрясениями мозга, а мальчик – в КПЗ.
Может, неплохо было бы сначала гуманности учить, а морали-то – потом?
Читайте также:
 Как я делала аборт | Как я делала аборт21 сентября 2011 |
 Молитва у абортария | Молитва у абортария5 мая 2011 |
Вставить в блог
Поддержите нас!
друг ко другу,где как в воровской шайке должен выжить
только один и любой ценой,подобные факты это законо-
мерность!Только разговорами пусть даже и умненькими
проблему не решить!
Простите, это не мое дело, но Вы стерилизацию как белее удобный, дешевый и намного менее травматичный вариант не рассматриваете?
«Не убивай» (Втор.5,17).
БЕЗМОЛВНЫЙ КРИК
В утробе матери малыш
Тихонько возрастал;
Вокруг тепло, покой и тишь,
И он беды не ждал.
Он был доверчив, как птенец,
Как в гнездышке он спал,
И что предаст его отец,
И мать, – того не знал.
Но наступил тот день и час,
И тот последний миг,
Когда вселенную потряс
Его безмолвный крик.
Младенец, ужасом объят,
Убежища искал,
Но мир бездушный, словно ад,
Его не принимал.
2006 г.
Из текста фильма Бернарда Натансона «Безмолвный крик»:
«Сейчас на экране мы видим 12-недельного ребенка в ультразвуковом изображении. Вот его голова, вот тело. А это – рука, тянущаяся ко рту. Если мы рассмотрим изображение поближе, то различим глаз, нос, рот и даже мозговую полость, заполненную мозгом. Мы видим, как бьется сердце, совершая около 140 ударов в минуту. Ребенок время от времени меняет свое положение. Его движения спокойны, он находится в защищенном пространстве.
Тень, которая появилась сейчас внизу, – это вакуум-кюретка, специальный инструмент, присоединенный через вакуумную трубку к электронасосу с «засасывающим» давлением около 55 мм ртутного столба. Хотя инструмент еще не коснулся ребенка, он уже очень возбужден. Его рот раскрыт.
…Вакуум-кюретка нащупывает ребенка, и вновь он широко раскрывает рот в безмолвном крике. Сейчас его сердце бьется быстрее. Он чувствует угрозу своей безопасности, отодвигается в сторону, в левую часть матки, в возбуждающей сострадание попытке спрятаться от безжалостного инструмента, которым врач собирается его убить. Сердечные удары еще заметно учащаются и уже достигают приблизительно 200 в минуту. Ребенок, несомненно, ощущает смертельную опасность… Плодный пузырь прорван, околоплодная жидкость вышла, инструмент присасывается к телу ребенка…
…Здесь недавно было живое беспомощное крошечное человеческое существо…»
Господи, помилуй!
Я готова поверить, что вы - человек православный, и если вы женаты, то - любящий и ответственный муж.
Но пожалейте же тех женщин, которым не повезло. Очень легко сказать: "А надо было самой думать". Но, знаете, тут в рубрике "Вопрос настоятелю" и на других сайтах многие интересуются: каким должно быть положение женщины в православной семье? И ответ часто такой: при всём уважении, женщина занимает второстепенное место. Глава семьи - мужчина, он принимает важнейшие решения, он же несёт за них ответственность. Вот только очень часто мужчины решения принимать горазды, а ответственность за них нести - нет.
Это не голословное утверждение. Лично знаю семью, глава которой заставлял свою жену делать аборты. Потом бросил. Теперь на одном приходе старостой подвизается. (Может и раскаялся - судить его не буду, - но история показательна.)
Я не оправдываю аборт как таковой. Я говорю о неосуждении.
Если кто-то стоит перед выбором или знакомые, пожалуйста, убеждайте РОЖАТЬ и отказываться! Я абсолютно серьезно.
Ребенка обязательно усыновят, сейчас на усыновление младенчиков очереди по нескольку лет. Ребенок будет ЖИТЬ, жить в любящей семье, у него будут мама и папа, которые долго-долго его ждали.
Не будет смертного греха на душе, и будет еще одна семья с долгожданным ребенком.
Зачем делать аборт, если столько бесплодных пар сочтут за счастье усыновить нежеланного ребенка?
Иные рожают каждый год и не ухаживают за детьми, которые истлевают и чахнут в чудовищных условиях - зато греха нет! нет ли? родить и отказаться - зато не аборт! родить и ненавидеть - зато не убийство! со всех сторон слышишь это псевдоправославное шипение. Убить в утробе еще нежившее - гуманнее. И это право должно быть законным!
Вообще же, мне кажется, на историю надо смотреть шире: она не столько об абортах, сколько о бревне в чужом глазу.