Римские каникулы: итальянское время и христианская вечность

Римское время

В Риме время течет по-другому; и дело не в том, что здесь на два часа раньше, чем в Москве, и вы летите четыре часа, а прилетаете через два. И не в том, что купленный час вай-фая может кончиться через пятнадцать минут, а обещанная на «через минуту» еда в пиццерии может не быть готова и через час. И не в том, что в середине еще не жаркого дня в большинстве привлекающих туриста мест словно начинается сиеста: закрываются храмы, музеи и даже большинство ресторанов, и вы всегда приходите в тот, что закрылся десять минут назад. И не в том, что дни расписаны паломнической службой по минутам, но это расписание с трудом вместимо для группы из почти семидесяти человек. И не в том, что даже забастовки в Риме проходят по часам (мы попали на «общую» забастовку транспорта — при этом она началась в девять утра, когда мы все уже успели добраться до центра, и кончилась в шесть, чтобы благополучно отвезти нас в отель).

Рим

Это трудно сформулировать, но когда современный автобус ныряет в проем древнего полуразваленного акведука или моста, когда в одном храме на нижнем этаже сохраняется святилище древнего языческого бога Митры (около II века по Рождестве Христовом), в подземном христианском этаже — ранние захоронения в крипте от базилики VI века, могила равноапостольного Кирилла и комнаты, главная достопримечательность которых сегодня — действующий римский водопровод, а в верхнем этаже под сводами с мозаикой XIII века продают вполне современные сувениры, — время незаметно становится другим.

Римские дороги

Аппиева дорога вьется с теми же поворотами, что до нашей эры. Храм «Камо грядеши», катакомбы — это цель поездки. Но главное впечатление, пожалуй, — маки, растущие прямо на кромках кирпичных заборов, да и вообще маки — у дорог, целыми полями; некие метелки — вылитые камыши — метра по четыре в высоту; бодрые заросли кукурузы вдоль трасс. И очень чистая листва придорожных зарослей.

На крышах домов, на балконах — цветы, целые деревья. У нас на крыше деревья — это разруха, а у них — сад. Под итальянским небом всякому цветку хорошо.

В Италии гораздо более популярны, чем у нас, маленькие машины — трехдверки для одного, максимум двоих. Ездят в них не только женщины. А на скутерах и мотоциклах по улицам рассекают не только грубые мужчины в кожаных куртках с заклепками — здесь скопление байкеров не вызывает настороженности и напряжения. Здесь на мотоцикле можно ехать на работу в деловом костюме — и десятки людей лавируют между машинами в пробках.

Экскурсионный автобус может нестись по трассе на почти ста километрах в час — дивные пейзажи со стадами пасущихся овец будут смазаны на фотографиях от такой скорости (а туристы только порадовались, что окна дочиста отмыты и через них можно снимать).

Представьте себе такую скорость у советского "Икаруса"... Наш водитель, как только понял, что некоторые пассажиры понимают по-итальянски, начал очень эмоционально комментировать поведение коллег на дороге. Да еще и поворачивал иногда, мягко говоря, не по правилам. Как иронически заметили пассажиры, если Берлускони - премьер-министр, то чего бы и через две сплошные не поворачивать...

А вот римские улочки — особый разговор. Очень похожие друг на друга — узкие изгибающиеся, прямые чуть пошире, с арками от дома к дому, с зарослями плюща и винограда, с апельсиновыми деревьями (на них одновременно висят оранжевый плод и цветок), со столиками кафе — где прямо на тротуаре, а где даже и на проезжей части, между группами припаркованных мотоциклов, — они очень разные.

Виа Джулиа

Виа Семинарио — с храмом Игнатия Лойлолы (вояка и любитель роскоши, он пришел к вере после тяжелого ранения уже в тридцать лет, стал аскетом и основал орден Иезуитов), виа Джулия — от одноименной виллы, множество переулков с именами святых — как и в Москве, названные по тем храмам, которые в этих переулках стоят или стояли. Улица «Банк Святого Духа» — каков в нем курс рубля? Римская брусчатка — ролики здесь никогда не будут популярны так, как мотоциклы.

В храме Игнатия Лойлолы купол нарисован на плоском потолке

Главное — по Риму нужно ходить пешком. Здесь интересно проехаться на метро и на наземном трамвае (тоже называемом метро, но вполне отдельном от него), по городу можно — хоть по остановке — подъезжать на автобусах, но обязательно нужно пройти пешком от храма до храма, от моста до моста, по Госпитальному острову к храму святого апостола Варфоломея, по территории бывшего еврейского гетто, посмотреть на Рим с верхней площадки замка Ангела.

Госпитальный остров

Тибр - вид с верхней площадки замка Ангела

А еще одна римская дорога — Тибр. Мелкий, перегороженный дамбами, он не стал транспортной магистралью — а скорее прогулочной аллеей, и под мостики ныряет речной трамвайчик с туристами на верхней палубе. Кто-то слушает экскурсию через наушник (есть даже на русском языке), кто-то просто фотографирует — чаек, речную траву у каменного берега…

Говорят, что если во время весеннего половодья вода достигает "глаза" - круглого отверстия в дальнем на фото мостике - то это уже не разлив, а наводнение, и Риму придется туго

Римское благочестие

На названных в честь святых улицах стоят храмы. Их много. Их трудно различить замыленному глазу усталому от впечатлений туриста. Внутри прохладно, чаще всего — если это не большая достопримечательность из путеводителя — почти пусто. Для русского непривычны подсвечники — со свечками-таблетками, какие у нас ассоциируются скорее со светскими праздниками. Но еще более удивительны «подсвечники» с электрическими свечами. Кидаешь монету в прорезь с надписью «офферта» (пожертвование) — лампочка загорается и некоторое время светится. Аккуратно и мило, хотя кажется, что у нас и при таких «подсвечниках» нашли бы себе занятие деятельные церковные тетушки. Когда мы приходим, даже если храмы пусты, пара-тройка свечей или лампочек обязательно еще горит: кто-то молился несколько минут назад. Мы тоже зажигаем свечи — у Алексия, Человека Божия (парадоксально на русский взгляд, но его храм особенно популярен как место венчания, и последование бракосочетания лежит открытым на аналое у алтарной преграды),  в храме апостола Павла «За стенами», в Сан Джованни ин Латерано — перед главами святых первоверховных апостолов…

Впрочем, монета зажигает не только церковную лампочку-свечу. В храме Сан Пьетро ин Винкола, где сохраняются вериги святого апостола Петра, находится надгробие со скульптурой Моисея работы Микеланджело. Подсветка на статую включается за такую же «офферту» — падает в прорезь монета, и fiat lux. Монета подсвечивает и мозаики в Санта Мария Трастевере… Так что поддерживаем мы не только Римский престол, но и музейное дело.

Статуя Моисея работы Микеланджело в храме святого апостола Петра "В веригах"

Молимся мы у святынь неразделенной Церкви не одни. Говорят, у католиков почитание мощей далеко не так развито, как у нас. Поэтому святыни чаще всего убраны в крипты и открываются редко, просто сохраняются в благоговении. Не у рак с мощами, но в храмах святых апостолов, в папских базиликах люди преклоняют колени, надолго опускаются для молитвы на скамьи.

На коленях католики поднимаются и по 28 ступеням Санта Скала — той лестницы, по которой, по преданию, Христос поднимался на суд Пилата, — святая равноапостольная Елена перевезла ее в Рим в IV веке. Остальным, не смущая коленопреклоненных, можно подняться по лестницам справа и слева — зайти (за добровольное пожертвование в 4 евро, но сдачи с 10 не дают) в капеллу с древней иконой и мозаикой Панктократора.

Санта Скала

Санта Санкторум. В алтаре капеллы также находится Acheiropoeton («Не человеческой рукой сотворённая картина») — икона VI—VII века, изображающая Христа, которую во время чумы проносили по городу. На стенах капеллы в ходе реставрационных работ были обнаружены фрески XIII века, изображаюшие легенды о святом Николае, Лаврентии, Агнессе и Павле.

На стенах римских домов встречаются иконы в резных каменных киотах — и трогательно смотрится образ Божией Матери над витриной обувного магазина, лик Христа над верандой кафе… Обращает ли кто-то на них внимание? Но во всяком случае сохраняют.

То ли икона, перед которой молятся, то ли произведение "современного искусства"

Трогательны и, если честно, трагичны «резервации» для молитвы, выделенные в некоторых храмах — где специальными табличками, где веревками, где заборчиком. В одной из 45 капелл Собора Апостола Петра люди опускаются на колени, берут в руки четки. Здесь просят соблюдать тишину и благоговение, сюда не пускают явных туристов. В прочем пространстве собора — толпы прошедших через рамки металлоискателя людей фотографируют, прислушиваются к экскурсиям, оглядываются на скульптуры и своды, вертятся, ища глазами своих гидов или спутников и, разумеется, ощутимо галдят.

Говорят, каждый католический священник может, заранее зарегистрировавшись через интернет, отслужить мессу в одной из многочисленных капелл собора. Здесь есть уже и престол в честь беатифицированного за два дня до нашего приезда в Рим папы Иоанна-Павла Второго. Перед ним тоже кто-то стоит на коленях — но больше тех, кто щелкает вспышками камер.

Капелла Иоанна-Павла Второго в Сан Пьетро

То ли постоянно, то ли вскоре после беатификации почившего папы Рим наводнен не только туристами, но и паломниками — и среди них монахи и монахини в самых разнообразных облачениях — наверняка существуют и каталоги, чтобы научиться различать ордена по внешнему виду. Интересно, из дорогих ли тканей сделаны рясы, подпоясанные рельефными веревками… Монахи — но чаще монахини — сидят на улицах, в музеях, покупают книги и сувениры, куда-то сосредоточенно пробираются среди народа.

В англиканском храме апостола Павла («Внутри стен») — вторая площадка римского оперного театра. Здесь мы слушаем концерт из избранных арий в один из вечеров. Незамысловатое исполнение поддерживается антуражем, мозаиками, сделанными в XIX веке «под древность», благосклонностью собравшихся. Вероятно, многие из этих людей — прихожане того же храма. А может — такие же туристы, как мы…

Римская месса и римская литургия

Некоторые из паломников, удостоверившись у священника, что сходить на мессу «ради экскурсии» можно, отправляются в храм во время воскресной мессы. Месса совершается не только утром — в Санта Мария Трастевере мы были в половине шестого вечера, это было четвертое богослужение за день, и на него собрались — правда, мы не считали точно — никак не менее ста пятидесяти католиков. Как и у нас, половина приходит не к началу службы, и храм более всего наполнен к моменту причастия. Причащаются почти все, а вот исповедальни, которые мы видели, были стабильно пусты. В некоторых храмах указано, монахи какого ордена принимают исповедь в той или иной кабинке, или какими языками владеет священник (украинский встречали, польский тоже, а русского нет), но отмена обязательности исповеди перед причастием сильно разгрузила исповедальни…

Мозаики в Санта Мария Трастевере

На лавочках к началу богослужения разложены листочки с теми отрывками из Писания, которые будут читаться сегодня (Апостольское послание читает женщина), и теми молитвами, которые все будут возглашать вместе. Звучит орган, поет хор — у нас бы такой назвали «народным»: это очевидно прихожане, поющие не за деньги, и все они идут к причастию. Молящиеся слаженно отвечают священнику на возгласы — явно все они пришли не на экскурсию, как мы. Кстати о лавочках: это миф, что католики на службах сидят. Они на службах иногда садятся. Если турист, пришедший на мессу, рассчитывал посидеть в холодке, не привлекая к себе внимания, то его ожидания не оправдаются: месса идет более часа, и стоять приходится чаще, чем сидеть. На нас, не крестящихся, не отвечающих священнику, иногда тихо переговаривающихся (знающие комментируют, что происходит, для неподготовленных: мол, это евхаристический канон, по тексту очень близко к молитвам Литургии святителя Иоанна Златоуста; это священник причащается сам — и так далее) никто особого внимания не обращает.

Храм великомученицы Екатерины в Риме

Естественно, месса была для нас экскурсией и не заменила православной Литургии. На службу мы отправились в «русский дом на берегах Тибра» — церковь святой великомученицы Екатерины. Говорят, большинство прихожан здесь — выходцы из Молдавии и Украины. Апостольское послание, Символ веры и «Отче наш» после славянского читают на современном молдавском. Но мы не встречаем ни молдаван, ни украинцев — с толпой паломников из храма мученицы Татьяны стоит толпа паломников из сестричества при храме благоверного царевича Димитрия (тетушки с красным крестом на платках сразу опознают нас) и группа русских паломников из Вены. Мы не успеваем познакомиться ближе, но собственная живая община здесь, несомненно, есть: для живущих в Италии храм становится отдушиной, местом общения с соотечественниками, местом разговора на родном языке…

Римская память

Рим живет за счет туризма, — утверждают наши гиды. Это вполне вероятно. Количество магазинчиков с сувенирами превышает все пределы разумного. В пору нашего приезда популярнее всего Иоанн Павел Второй — его лицо не только на множестве рекламных билбордов, но и на открытках, чашках, магнитах, календарях… В книжном магазине возле Сан Пьетро уже объявлена распродажа продукции, изданной к беатификации, по сниженным ценам. На сувенирах — от зажигалок до футболок — фонтан Треви, колонна Траяна, римские форумы и храмы, Коллизей, «Уста истины», в конце концов, простая и понятная надпись «I love Roma» или «I love Italia». Поможет ли это сохранить память о поездке — кто знает.

Можно после поездки читать «Прогулки по Вечному городу» Генри Мортона и смотреть фильм «Римские каникулы», а можно напротив тщательно избегать всего римского в частности и итальянского вообще…

О Риме можно забыть, Рим можно выкинуть из головы, можно стереть все фотографии, сжечь путеводитель, отправить на помойку все сувениры, можно всю последующую жизнь обращаться к апостолам Петру и Павлу, делая вид, что вы не знаете, где находятся их честные главы, можно читать житие святого Алексия, Человека Божия, делая вид, что это не вы замирали перед деревянной лестницей в Сан Алессио.

Только одно — и это не нажим на пафос, а просто констатация упрямого факта — невозможно отменить: в Риме мы необратимо были. Стать теми, кто римскую брусчатку не топтал и перед могилой равноапостольного Кирилла не молился, в Санта Кроче стихиры Пасхи не пел и домашнее вино в ресторанчиках возле Кастель Гандольфо не заказывал, уже не получится никогда.