Байка о том, как один протоиерей экзамены принимал...

Закончилась зимняя сессия. Студенты узнали много нового о преподавателях, преподаватели — о студентах. И, как всегда, университетский фольклор обогатился новыми байками... А как с чувством юмора было у студентов сто лет назад? И было ли чувство юмора у их преподавателей?Мы публикуем воспоминания о протоиерее Николае Сергиевском — преподавателе Московского университета и настоятеле университетской церкви, чье ораторское искусство и чувство юмора надолго оставались в памяти современников.

«Вести локомотив веры по рельсам разума…»

Отца Николая Сергиевского знала и почитала вся интеллигентная Москва, — религиозная и нерелигиозная, без различия. Кто не знал его как священника, с тем сближал его университет, где о. Сергиевский много лет читал богословие.
Я живо помню некоторые его лекции, — очень эффектные, настроенные по камертону французских богословов. Красноречие иногда увлекало о. Сергиевского в сторону от простоты, делало его изложение несколько туманным. Он был большим любителем образных сравнений, по большей части очень удачных, но иной раз впадавших и в вычурность. Некоторые из таких сравнений Сергиевского живут и, конечно, долго будут жить в университетских преданиях. Он, например, приглашал своих слушателей «вести локомотив веры по рельсам разума». Говоря об отношении веры к опыту, он предлагал защитникам опыта «потушить непонятное им солнце и попробовать, не удастся ли им осветить мир всем понятными стеариновыми свечами». Студенты любили картинные лекции Сергиевского, да и читал он их превосходно: внятным, внушительным голосом, с ясною, правильной дикцией. Его строгая библейская фигура производила сильное впечатление, — особенно на тех, кто видел Сергиевского в первый раз. Сергиевский был добрым экзаменатором и за всякий мало-мальски толковый ответ ставил удовлетворительные отметки.

Снисходительный экзаменатор

Единицу он поставил, кажется, только раз в жизни — лицеисту, авторитетно начавшему излагать учение о св. Троице изумительным афоризмом: «Есть три Бога…» В другой раз, некоторому студенту-юристу попался билет об ереси Ария. Студент предмет знал плохо, но, принадлежа к беззастенчивому типу бойких говорунов, отомкнул фонтан красноречия и ораторствовал целую четверть часа в надежде «заговорить» экзаменатора.
Сергиевский невозмутимо слушал, с обычным ему выражением мертвенного спокойствия на холодном, точно мраморном лице. Наконец — «скончался певец». Сергиевский обратил на него благосклонный взгляд и сказал:
— Я выслушал с большим интересом суть вашей собственной ереси. Не потрудитесь ли вы теперь рассказать мне об ереси Ария?
Невозмутимое хладнокровие Сергиевского на экзаменах вошло в университетскую пословицу. Выходит как-то к экзаменационному столу студент, тоже юрист, берет билет, показывает Сергиевскому номер и… молчит.
— Не знаете? — спрашивает Сергиевский.
Студент молчит.
— Возьмите другой билет!
Студент берет другой билет, опять показывает номер и опять молчит.
— И этого не знаете?
Студент молчит.
— Возьмите третий билет!
Студент повинуется, но… та же история!.. И экзаменующийся — ни гугу, и экзаменатор безмолвствует, не без любопытства вглядываясь в лицо ниспосланного ему судьбою ученого богослова.
— Вы… — начинает наконец Сергиевский с изысканной вежливостью,— вы… курите?
— Курю-с,— отвечает студент густейшим басом.
— Вот и прекрасно! — обрадовался Сергиевский.— А то я уже думал, что вы немы… Потрудитесь прийти экзаменоваться завтра!

«Батюшка» или «профессор»?

«Батюшка!» — «Извините, господин студент, я не имел чести знать вашей матушки». Несмотря на свою несомненную доброту, он был немножко формалистом. Старые швейцары учили молодых студентов, имевших надобность в Сергиевском, чтобы в стенах университета отнюдь не адресоваться к нему как к духовному лицу. Он все любил в свое время и на своем месте.
— Батюшка!..— взывает к Сергиевскому студент в дверях аудитории.
Сергиевский идет и не внемлет.
— Отец протоиерей!
Никакого ответа.
— Господин профессор.
— Что прикажете, господин студент? — моментально отзывается Сергиевский.
Наоборот, студент, обратившийся к о. Сергиевскому с «господином профессором» в притворе университетской церкви, получал от него порядочный нагоняй и внушение, что «здесь я служитель церкви, протоиерей, духовный отец, батюшка, а не ваш профессор»…

Испытание веры

Ходила в наше университетское время по рукам студенческая карикатура на экзамены. За столом сидят три экзаменатора: протоиерей Сергиевский, философ Троицкий и историк В. И. Герье, гроза филологического факультета. Перед ними — с растерянным видом — студент с выражением на лице ума среднего. Растерян же студент потому, что слышит: протоиерей Сергиевский говорит: «Веруй, не то будет единица». Троицкий говорит: «Не веруй, не то будет единица». А Герье говорит: «Веруй — не веруй, а единица все равно будет».

Амфитеатров А. В. Жизнь человека, неудобного для себя и для многих // Россия в мемуарах.— М., 2004.— Т. 1.

Читайте также:

25 января, в Татьянин день, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II совершит Литургию в университетском храме
МГУ образца XIX века
Ф.М. Достоевский: Татьяна Ларина — апофеоз русской женщины
Два взгляда на чеховского «Студента»
Дом Божий и революция
Татьянин день — 25 января
Татьяна Рузская — русская свидетельница Нюрнбернского процесса